В наших краях янтарь — это просто мусор, глянь — под ногами сотни таких камней, волны морские их принесут под утро, и тогда берег станет еще рыжей. Что в нём такого? Жёлтый и некрасивый, разве он стоил того, чтобы столько плыть?
Ты говоришь: «у вас — золотая жила», на берегу сидишь себе у воды. «Там, — говоришь, — откуда я родом, это — ценность едва ли меньшая, чем алмаз». И замолкаешь, будто совсем не здесь ты, будто витают мысли в далёком «там».
В наших краях янтарь — отраженье солнца, разве что тусклое, блёклое, как гранит. Этих камней за год приплывает сотни, и еще больше море в себе хранит. Море у нас — волна и скалистый берег, ну, а вокруг — из трав и цветов моря. Ты говоришь: «так странно, но, в самом деле, море такое точно же, как у нас».
Земли твои — загадочный дальний остров, словно из сказки знойный волшебный край. Ты уплывёшь однажды, я знаю точно.
И тянется путь осколками янтаря.
Ты говоришь: «у вас — золотая жила», на берегу сидишь себе у воды. «Там, — говоришь, — откуда я родом, это — ценность едва ли меньшая, чем алмаз». И замолкаешь, будто совсем не здесь ты, будто витают мысли в далёком «там».
В наших краях янтарь — отраженье солнца, разве что тусклое, блёклое, как гранит. Этих камней за год приплывает сотни, и еще больше море в себе хранит. Море у нас — волна и скалистый берег, ну, а вокруг — из трав и цветов моря. Ты говоришь: «так странно, но, в самом деле, море такое точно же, как у нас».
Земли твои — загадочный дальний остров, словно из сказки знойный волшебный край. Ты уплывёшь однажды, я знаю точно.
И тянется путь осколками янтаря.